Ты поёшь, как курица на насесте! — заявил муж, забрав у нее микрофон на корпоративе… Но он не знал…
Ты поёшь, как курица на насесте! — заявил муж, забрав у нее микрофон на корпоративе… Но он не знал…
— Ты поёшь, как курица на насесте! — засмеялся Максим, выхватывая микрофон у жены.
Зал разразился хохотом, коллеги поддержали его шутку, кто-то даже захлопал. Лена почувствовала, как у нее горят щеки. Она была не то чтобы великой певицей, но ведь она просто хотела немного веселья!
С улыбкой, которая больше походила на маску, она отошла к столу, делая вид, что ей всё равно. Хотя внутри всё сжалось.
Но Максим не знал.
Не знал, что когда-то, ещё в школе, она обожала петь. Что её голос звучал на всех праздниках, конкурсах, и учителя прочили ей будущее в музыке. Что она мечтала стать певицей…
Не знал, что в институте её первый парень однажды сказал: «Ну, ты поёшь так себе. Лучше брось». И Лена действительно замолчала. На годы.
Не знал, что этот вечер был для неё первым, когда она решилась снова взять микрофон. И что его слова сейчас резанули её больнее всего.
Лена отпила глоток шампанского, стараясь не думать о том, как в ней снова поселился тот самый старый страх: «А вдруг он прав?»
Корпоратив продолжался. Максим весело орал в микрофон, пусть и с фальшивыми нотами, но его поддерживали, а не смеялись.
На следующий день Лена сделала то, что сама от себя не ожидала. Она записалась на уроки вокала. Не ради кого-то. Ради себя.
Прошёл год.
Максим сидел за столиком ресторана и смотрел на сцену.
На сцене, уверенно держа микрофон, стояла Лена. Её голос заполнял зал, и люди слушали, затаив дыхание.
Максим сглотнул. Это была его жена. Та самая, которую он когда-то осмеял на корпоративе. Та, которую он не воспринимал всерьёз.
Аплодисменты были оглушительными. Лена встретилась с ним взглядом, и он увидел в её глазах не злорадство, не упрёк, а просто уверенность.
Он понял: она больше не боится.
И только сейчас ему стало по-настоящему стыдно за те слова, которые он когда-то бросил так легко.
Максим сидел, не сводя глаз со сцены. Лена благодарила публику, принимая цветы и улыбаясь, словно родилась для этого момента. Он машинально хлопал в ладоши, но в голове у него всё путалось.
Когда она успела так измениться? Когда её голос стал таким глубоким, чувственным? Когда она научилась держаться на сцене так уверенно?
Лена спустилась к нему, и он впервые за долгое время не знал, что сказать. Она опустилась на стул напротив, отпила глоток воды и посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты что, потерял дар речи? — с лёгкой усмешкой спросила она.
Максим сглотнул.
— Лена… Когда? Как?..
— Ты же сам сказал, что я пою, как курица, помнишь? — в её голосе не было ни злобы, ни сарказма, только спокойствие. — А я решила, что хочу доказать себе обратное.
Он вспомнил тот вечер на корпоративе — её смущённую улыбку, красные щеки. Ему тогда казалось, что это была просто безобидная шутка. Ну пошутил, ну посмеялись все — и что? Он даже не задумался, как это её задело.
— Я… Я не знал, что ты так серьёзно… — пробормотал он.
— А я и не думала, что смогу, если честно, — Лена усмехнулась. — Но знаешь, что самое удивительное? Как только я перестала ждать одобрения… всё получилось само собой.
Максим вдруг почувствовал себя странно. За те годы, что они были вместе, он привык быть главным. Привык, что Лена скромно отступает в сторону, не спорит, не настаивает на своём. А теперь перед ним сидела другая женщина — уверенная, сильная, сияющая изнутри.
— Я горжусь тобой, — наконец выдавил он.
Лена кивнула, но в её глазах не было прежнего восторга. Того, что был когда-то, когда она ловила каждый его взгляд и ждала признания.
И вдруг его осенило: ей больше не нужно его одобрение.
Она не делала этого ради него. Она сделала это ради себя.
— Лена… — он потянулся к её руке, но она мягко убрала её, взяла со стола свою сумочку и поднялась.
— Спасибо, что пришёл, Максим. Это правда много значит.
Она развернулась и пошла к выходу, оставляя его сидеть в одиночестве за столиком, в клубке своих мыслей.
Он смотрел ей вслед, осознавая, что эта победа изменила не только её.
Изменила их обоих.
Максим так и остался сидеть за столиком, глядя вслед Лене. Внутри всё сжималось от осознания: он потерял её. Или, возможно, она просто больше не была той женщиной, которую он привык видеть рядом.
Лена вышла из ресторана на тёплый вечерний воздух. Глубоко вдохнула, улыбнулась. Она чувствовала себя свободной.
Свободной от чужих ожиданий. Свободной от необходимости кому-то что-то доказывать.
Телефон завибрировал в сумке. Сообщение.
«Ты была невероятна! Завтра у нас встреча с продюсером, не опаздывай 😉»
Она улыбнулась. Ещё год назад ей казалось, что это невозможно — стоять на сцене, петь, получать удовольствие.
Но она сделала это.
Прошлое больше не тянуло её назад.
Максим вышел следом, но не стал её окликать. Просто смотрел, как она уверенно идёт вперёд.
Он хотел бы всё вернуть. Хотел бы сказать, что гордится ею. Что любит её.
Но впервые за долгое время он понял: Лена уже не та, что была прежде. И больше не будет.
А сможет ли он стать для неё тем, кто ей нужен сейчас?
Он этого ещё не знал.
Но одно было ясно: эта история уже не о том, как кто-то поёт «как курица на насесте».
Это история о том, как женщина нашла свой голос.
И больше не собиралась молчать.
Конец.
