Приехав навестить мужа, заметила у его могилы странную малышку… А едва беспризорница произнесла ЭТО…
Приехав навестить мужа, заметила у его могилы странную малышку… А едва беспризорница произнесла ЭТО…
Я ехала на кладбище, сжимая в руках букет белых лилий — любимые цветы Виктора. Прошло уже три года с тех пор, как его не стало, но боль не утихала. Сегодня особенно. Глухая тоска сжимала грудь, как в тот день, когда я впервые поняла, что его больше нет.
Когда я подошла к могиле, то замерла. Возле памятника стояла маленькая девочка лет пяти. Лохматые светлые волосы выбивались из-под потрёпанной шапки, курточка явно была не по размеру, а обувь выглядела старой и дырявой.
Я огляделась. Никого.
Девочка смотрела на могильный камень и будто бы шептала что-то.
— Ты чья? — осторожно спросила я.
Она повернулась ко мне, и её большие серые глаза наполнились тревогой.
— Дядя Виктор сказал, что ты придёшь… — прошептала она.
Меня словно ледяной иглой кольнуло в сердце.
— Какой дядя Виктор?
Девочка кивнула на памятник.
— Он всегда приходит ко мне ночью, сидит рядом, говорит, что я не одна… Он обещал, что ты меня найдёшь…
Я чувствовала, как подкашиваются ноги.
— Где твои родители?
— Мамы нет, — грустно ответила малышка. — Я жила в доме, но его снесли…
Беспризорница. Одна, на холоде, в этом мире, полном безразличия.
Я посмотрела на надгробие. Сердце колотилось в груди. Виктор всегда был добрым. Всегда заботился о тех, кому нужна помощь… Даже после смерти.
Я присела и протянула руки.
— Пойдём со мной?
Девочка кивнула, вложив в мои ладони свои ледяные пальцы.
Я увела её с кладбища, а в груди разливалось странное, тёплое ощущение… Будто Виктор действительно был рядом.
И даже из тьмы смерти он нашёл способ позаботиться о нас обеих.
Мы шли по узким улочкам, и девочка крепко держала меня за руку. Я чувствовала, как она дрожит — от холода или страха, сказать было трудно.
— Как тебя зовут? — спросила я, глядя на неё.
— Лиза, — тихо ответила малышка.
Я крепче сжала её ладонь.
— А где ты жила до того, как… дом снесли?
Лиза пожала плечами.
— В большом доме, но потом пришли злые дяди. Сказали, что всем надо уходить… Я пыталась спрятаться, но меня нашли и выгнали.
— А родные? Ты совсем одна?
— Только мама была… но её нет давно.
Я чувствовала, как подступает ком к горлу. Она осталась одна, совсем одна.
Всю дорогу до дома Лиза молчала, а когда я открыла дверь своей квартиры, она замерла на пороге.
— Можно мне сюда?
Её голос дрожал.
— Конечно, можно, — мягко ответила я.
Она вошла и сразу замерла, глядя на фотографии на полке.
— Это дядя Виктор?
Я кивнула.
— Он всегда говорил, что ты хорошая, — сказала Лиза и посмотрела на меня.
Меня снова окатило ледяной волной.
— Когда?
— Ночью. Он сидит рядом со мной, укрывает курткой, чтобы мне не было холодно… Говорит, что я больше не одна.
Я отвернулась, делая вид, что поправляю что-то на столе, хотя в глазах стояли слёзы. Виктор… Он не мог оставить её одну. Даже после смерти.
Вечером я уложила Лизу на диване, а сама долго не могла заснуть.
А под утро, в каком-то полусне, я вдруг услышала знакомый, родной голос:
— Спасибо, любимая…
Я открыла глаза, но в комнате никого не было. Только тихое дыхание спящей Лизы.
И я поняла: Виктор доверил мне самое дорогое, что мог.
Теперь я уже никогда не буду одна. И Лиза тоже.
Прошло несколько месяцев. За это время Лиза стала для меня родной. Я оформила опеку, и теперь она жила со мной официально.
Сначала было трудно. Она не сразу привыкла, что в доме всегда тепло, что еда есть каждый день, что можно просто обнять меня, когда страшно. Первое время она всё ещё спала, свернувшись клубочком, будто готовясь к бегству. Но потом, понемногу, начала доверять.
Однажды я забирала её из детского сада, и воспитательница остановила меня у выхода.
— Знаете, Лиза сегодня сказала удивительную вещь.
Я напряглась.
— Какую?
— Мы обсуждали мечты. Дети говорили, кем хотят стать, чего хотят, а Лиза сказала, что у неё есть всё, о чём она мечтала…
Я почувствовала, как что-то тёплое разливается в груди.
Мы шли домой, и Лиза крепко держала меня за руку.
— А можно теперь тебя звать мамой? — вдруг спросила она.
Я остановилась, поражённая её словами.
А потом присела перед ней, обняла и прошептала:
— Конечно, можно, родная.
Лиза улыбнулась, а в этот момент с неба упал мягкий, пушистый снег.
Мне показалось, или вдалеке, среди снежных вихрей, мелькнула знакомая фигура?
Тихий голос прозвучал в моём сердце:
— Спасибо, любимая…
Я подняла глаза в небо и улыбнулась.
Теперь у нас всё будет хорошо.
