Узнав, что оставил муж в наследство, вдова обреченно поехала в глушь… А едва переступив порог хижины

Узнав, что оставил муж в наследство, вдова обреченно поехала в глушь… А едва переступив порог хижины

Когда нотариус зачитал завещание, Мария едва сдержала слёзы. После двадцати лет брака, в котором они с Николаем строили совместную жизнь, она ожидала хоть какой-то стабильности после его ухода. Но вместо банковского счёта, квартиры или земли, муж оставил ей… хижину в глухом лесу.

— Это какая-то ошибка? — прошептала она.

— Нет, — покачал головой нотариус. — Ваш покойный супруг завещал вам именно этот дом. Адрес указан тут.

Мария знала, что у Николая было множество тайн. Он часто уезжал по делам, не объясняя подробностей. Говорил, что у него есть «место, куда он ходит думать». Но никогда не приглашал её туда.

Спустя несколько дней, когда ехавшая по разбитой дороге машина застряла в грязи, она поняла — муж выбрал самое уединённое место, какое только мог. Пришлось идти пешком, пробираясь сквозь густые заросли.

Наконец, среди вековых деревьев показался покосившийся деревянный дом. Выглядел он так, будто вот-вот рухнет. Мария тяжело вздохнула, взялась за ржавую ручку двери…

И едва переступив порог, замерла.

Перед ней не было ни ветхих стен, ни трухлявых досок. Внутри дом оказался роскошным. Полы из дорогого дерева, массивный камин, мебель в старинном стиле, картины на стенах. На столе, покрытом ажурной скатертью, стоял серебряный поднос с дорогим вином и бокалом, наполненным наполовину. Будто её здесь ждали.

Но сильнее всего её поразил портрет над камином. Николай. Но не её Николай. Этот был моложе, в странной одежде, с печальным взглядом.

Мария сделала шаг вперёд, но вдруг услышала звук — будто кто-то невидимый прошёл за её спиной.

— Ты наконец-то пришла, — раздался знакомый голос.

Она замерла. В горле пересохло.

Муж был мёртв. Она сама видела его в гробу.

Но голос… он был рядом.

Что же оставил ей Николай? И почему это место, казавшееся заброшенным, оживало в её присутствии?..

Мария замерла. Холодок пробежал по спине, сердце бешено застучало.

— Кто здесь? — голос её дрогнул.

Ответа не было. Только слабый треск дров в камине и лёгкий сквозняк, шевельнувший занавески.

Она сделала шаг вперёд, глядя на портрет Николая. Её муж, но не совсем. Тот, кто смотрел на неё с картины, был живым, слишком живым. Глаза печальные, но внимательные, будто наблюдали за ней.

На столе лежал конверт. Дрожащими пальцами Мария разорвала его и развернула письмо.

*»Мария. Если ты читаешь это, значит, меня больше нет. И значит, пришло время рассказать правду.

Этот дом — не просто дом. Он старше, чем ты можешь представить. Он принадлежал моей семье столетиями. Он… особенный.

Ты заметишь это сразу. Он живёт. Он дышит. Он помнит.

Ты почувствуешь моё присутствие здесь. Потому что часть меня всегда останется с тобой.

Прошу, не бойся. Доверься дому. Доверься мне.

Открой потайную дверь за камином.

И помни: не все наследства бывают проклятьем. Иногда — это шанс на новую жизнь.»*

Мария перечитала письмо несколько раз, прежде чем отложить его.

Потайная дверь?

Она подошла к камину. Камень под рукой был тёплым, как будто его недавно нагревали, а не просто от огня. Мария осторожно надавила на выступающий кирпич.

Послышался слабый щелчок.

Что-то сдвинулось.

Панель сбоку от камина слегка отошла, открывая узкий проход. Из него тянуло прохладой.

Мария сглотнула.

Секунду назад она думала развернуться и уйти, но что-то в этом доме, что-то в самом воздухе тянуло её вперёд.

И она шагнула в темноту.

Мария шагнула в темноту…

Холодный воздух обволок её, а за спиной с тихим щелчком закрылась панель. В горле пересохло, но отступать было поздно.

Тусклый свет проникал через щели в каменных стенах, и вскоре она разглядела лестницу, ведущую вниз. Каждый шаг отдавался гулким эхом, словно дом сам прислушивался.

Внизу оказался небольшой зал, освещённый тусклым мерцанием старинных масляных ламп. По стенам висели картины. Но не обычные — они двигались.

На одном полотне — Николай, молодой, улыбающийся ей, будто знал, что она придёт. На другом — мужчина, похожий на него, но в старинной одежде, с глазами, полными тревоги. На третьем — женщина, незнакомая, но с чертами лица, пугающе напоминающими её собственные.

На каменном столе в центре комнаты лежала старая книга. Мария приблизилась.

На обложке, в пыли, выступали слова: «Книга рода. Судьбы запертых в доме».

Судорожно перелистывая страницы, она читала истории. Люди, жившие в этом доме… Но не просто жившие. Оставшиеся в нём навсегда.

И вдруг — её собственное имя.

«Мария. Последняя. Та, кто завершит круг или останется».

Позади послышался тот самый голос.

— Теперь ты знаешь.

Она обернулась.

Перед ней стоял Николай. Такой же, как на портрете, но теперь… настоящий. Живой.

Мария ахнула, с трудом выдавила:

— Это невозможно… Ты… ты умер.

— Моё тело — да. Но этот дом… он не отпускает своих.

В его глазах было что-то, от чего её бросило в дрожь.

— Я не могу уйти, Мария. И ты тоже.

Она попятилась.

— Нет… нет, этого не может быть.

— У тебя есть выбор, — мягко сказал Николай. — Либо ты примешь дом. Либо он примет тебя.

Слова эхом разлетелись по комнате.

Книга в её руках стала горячей, страницы сами начали переворачиваться. Дом будто жил, ждал её решения.

Мария зажмурилась, сердце бешено колотилось.

И вдруг… всё стихло.

Она открыла глаза. Стояла в старой хижине. Пыльный пол, скрипучие стены. Никакого камина, никакого потайного хода. Только тишина.

Мария медленно обернулась — портрет Николая исчез.

А на столе, на том же месте, где было письмо, лежал ключ.

И записка.

«Ты сделала свой выбор. Уходи, пока можешь.»

Мария схватила ключ, бросилась к двери, вылетела из дома и, даже не оборачиваясь, побежала прочь.

Лес сомкнулся за её спиной.

Позади, в глуши, осталась хижина.

И те, кто в ней навсегда.