Может ли отец заменить мать? История мужчины, который нашёл любовь к своему сыну

В детском отделении городской больницы, в палате номер семь, поселился необычный пациент. Вернее, два пациента: тридцатилетний мужчина и его грудной сын. Медицинский персонал долго ломал голову, куда определить эту пару, ведь мужских палат в отделении не было предусмотрено. Обычно с больными детьми лежали матери, и появление мужчины с младенцем вызывало удивление и любопытство.

— И где это мать шляется, когда ребёнок болеет? — громким шёпотом обсуждала медсестра Ольга на посту. — Как можно так оставить малыша?

Весь персонал отделения с интересом наблюдал за загадочным отцом, но никто не решался подойти и спросить. Мужчина выглядел суровым и отстранённым, а его глаза словно говорили: «Не подходите». Его сын почти всё время плакал, особенно по ночам, нарушая сон других пациентов.

Некоторые женщины пытались предложить помощь:

— Давайте я помогу вам успокоить малыша, — предлагала одна из матерей. — У меня трое своих, знаю, как с ними управляться.

Но он неизменно отвечал холодно и твёрдо:

— Спасибо, не нужно. Мы сами справимся.

От него исходила такая напряжённая энергия, что казалось, воздух вокруг сгущается от невидимой стены. Злость и обида читались в каждом его движении.

Ночами плач ребёнка превращался в проблему для всего отделения. Раздражённые и недосыпающие матери не выдерживали:

— Да возьмите же вы его на руки! Укачайте! Сколько можно мучить и его, и нас? — возмущалась соседка из соседней палаты.

— Некому его баловать, — глухо отвечал мужчина, продолжая сидеть на кровати напротив детской кроватки, словно каменное изваяние.

Он редко смотрел на сына, почти не брал его на руки. Кормил по расписанию из бутылочки, смесь разводил сам, грея воду в электрическом чайнике на подоконнике. Чайники в палатах были запрещены, но для него сделали исключение, понимая, что без этого ему не обойтись.

Единственным человеком, с кем он хоть как-то взаимодействовал, была санитарка тётя Галя. Когда она приходила мыть полы, он молча поднимал ноги, позволяя ей работать.

Однажды тётя Галя вошла в палату и увидела, что мужчина сидит на кровати, опустив голову. Она заметила на его лице заживающий синяк под глазом.

— Что-то у тебя здесь душно, сынок, — сказала она мягко. — Давай-ка форточку откроем, проветрим немного. Как тебя зовут-то?

— Алексей, — тихо ответил он, не поднимая глаз.

— Поможешь мне с окном, Алексей? Рама заедает, одной мне не справиться.

Он нехотя встал и подошёл к окну. Потянул за ручку, но рама не поддавалась. Опёршись на детскую кроватку, попытался сильнее надавить, но вдруг раздался треск — боковая стенка кроватки отломилась.

Алексей растерянно посмотрел на тётю Галю, ожидая упрёков. Но она лишь улыбнулась:

— Ничего страшного. Малыш пока маленький, не выпадет. Я попрошу нашего завхоза, Сергея Петровича, починить. А пока придвинь кроватку к своей, чтобы надёжнее было.

Он кивнул и молча придвинул детскую кроватку вплотную к своей.

Пока тётя Галя мыла пол, они молчали. Но затем Алексей неожиданно спросил:

— Почему он всё время плачет? И сытый, и сухой — а орёт без остановки. Он что, издевается надо мной?

— Ой, милый, — вздохнула она. — Ему тепло нужно, забота. Обнимать его надо. Ему страшно и одиноко в этом большом мире. Представь, каково ему без мамы.

Алексей сжал челюсти, глядя в сторону.

— Знаю, — тихо пробормотал он.

Когда тётя Галя ушла, он долго смотрел на кроватку. Вскоре после процедур медсестра вернула малыша. Тот был уставшим и заплаканным. Алексей покормил сына, и тот уснул прямо с бутылочкой.

В тишине, которая неожиданно наступила, Алексей почувствовал усталость. Он лёг на свою кровать, и лицо малыша оказалось совсем рядом. Это было не искажённое плачем личико, а спокойное лицо спящего ребёнка.

Впервые за долгое время Алексей внимательно посмотрел на своего сына. Он увидел маленький вздёрнутый носик, пухлые губы, длинные тёмные реснички. Как может человек быть таким крохотным и хрупким?

Сердце его сжалось. Он осознал, что всё это время отталкивал малыша, виня его в том, что случилось. Но разве виноват этот маленький комочек в том, что его мать ушла?

Незаметно для себя Алексей уснул, глядя на сына.

Проснулся он от того, что рука затекла. Открыв глаза, увидел, что его рука лежит рядом с малышом, а тот прижался к ней щекой. Они, видимо, так пролежали всю ночь.

Осторожно высвободив руку, Алексей заметил, что сын проснулся и смотрит на него большими голубыми глазами. Малыш зашевелился и начал хныкать.

Алексей быстро приготовил смесь, удивляясь, как привычными стали эти действия. Он взял сына на руки, прижал к себе. Малыш успокоился, зачмокал губами и снова задремал.

Тепло маленького тела согревало душу. Алексей почувствовал, как внутри что-то меняется. Злоба и обида отступали, уступая место нежности и заботе.

— Прости меня, малыш, — прошептал он, прижимаясь щекой к мягким волосикам сына. — Я обещаю, что теперь всё будет по-другому. Мы справимся. Вместе.

В коридоре тётя Галя энергично мыла полы. Завхоз Сергей Петрович, пахнущий перегаром, подошёл к ней с инструментами:

— Галина Николаевна, ты просила инструменты? Вот, принёс.

— Тише ты, — шикнула она. — Посмотри лучше.

Она кивнула в сторону приоткрытой двери. Сергей Петрович заглянул внутрь и увидел, как Алексей держит на руках сына, улыбаясь ему.

— Вот это да, — пробормотал он. — А я уж думал, что он нелюдимый совсем.

— Сердце у него доброе, просто раны глубокие, — вздохнула тётя Галя. — Не мешай им сейчас.

Сергей Петрович кивнул и тихо удалился.

С того дня всё изменилось. Алексей стал другим. Он больше не был угрюмым и отстранённым. Теперь он часто брал сына на руки, тихо напевал ему колыбельные, которые помнил из детства.

Медперсонал заметил перемены.

— Смотрите-ка, наш папаша преобразился, — улыбалась медсестра Ольга.

— Любовь творит чудеса, — мудро заметила тётя Галя.

Алексей понял, что несмотря на всё, что произошло, у него есть самое ценное — его сын. И ради него стоит жить дальше, преодолевая все трудности.

Выписываясь из больницы, он поблагодарил тётю Галю:

— Спасибо вам за всё.

— Береги себя и малыша, — сказала она, улыбаясь. — И помни: нет ничего сильнее любви родителя.

Алексей крепче прижал сына к себе и с уверенностью шагнул за порог больницы, навстречу новой жизни.